Пришел Шатл, и Дройт, указуя перстом, спросил, что тот думает вот об этой металлической гадости. Шатл признал, что видит перед собой механизм. Затем (и ведь глазом не моргнул!) Шатл порылся в своем танке и вернулся с каким-то ящичком на ремешке и с длинным щупом. Он объявил, что с помощью этой машинки можно доподлинно узнать, кто робот, а кто – нет.
Господин шериф изобразил восторг, а Тамура внимательно посмотрел на Шатла. Японский князь всегда славился редкой проницательностью и умением видеть суть людей и предметов.
Через час спустились сумерки, и вместе с ними неожиданно нагрянули чужие солдаты при поддержке танков; они сделали отчаянную попытку стереть с лица земли гг. Дройта, Тамура и прочих, достойных всяческого уважения господ, собравшихся на вокзале. Попытка не увенчалась успехом, ибо гостей ждали.
В самый разгар боя с юга примчался бронированный грузовик, из кабины коего вырывались клубы сигарного дыма и громоподобные ругательства, а из кузова метко стрелял пулемет; грузовик протаранил вражеский танк и произвел фурор. Шатл выстрелил по грузовику (он потом объяснял, что недопонял, во что стрелял), но промазал. В ответ на выстрел дверца кабины распахнулась, и до Дройта донесся трубный глас: «Вперед, за метрополию!» – после чего грузовик встал, а из кабины, в дополнение к пулемету, стал палить какой-то чудовищный образец оружия. Так появился г. Леклер, сопровождаемый г. Бакстоном (пулемет).
В результате разыгравшегося сражения были снесены с лица земли вокзал (полностью), три гектара прилегающей земли и часть улиц. Враг был отбит, и г. Тамура любезно согласился остаться на вокзале, чтобы руководить отправкой обратно в Тумпстаун патриотически настроенных туристов, принявших самое активное участие в сражении.
Преследуя врага, г. Дройт со товарищи победоносно промчался во тьме через город и в результате наткнулся на нас с Дорой. Здесь на сцену с иезуитской миссией снова вступил Шатл. Чаша терпения Дройта переполнилась и он выпустил на Шатла Джилли. Джилли хотел было расплющить Шатлу голову, но столкнулся с сопротивлением материалов. Разоблаченный Шатл молча рванул к г. шерифу, но Бакстон подставил Шатлу ножку, а Джилли нанес сокрушительный удар ребром ладони в область шеи. Конструкция не выдержала грубой силы, и Шатл, к общему облегчению, сломался.
Дройт посожалел, что я убежал, и объяснил, что стрелял не в меня, а мимо, что и так было очевидно, иначе не быть мне живу.
Обложив врага на пепелище, Дройт распорядился осветить местность прожекторами и патрулировать самым активным образом. Тут явилась Дора Митчелл, на одном каблуке (второй по пути сломался). Трясясь как сто кроликов перед убоем, она подошла к собравшимся у танков. Люлю, войдя в ее положение, молча наклонился, снял у нее с ноги туфлю с оставшимся каблуком, обломал его и снова надел. «С-с-пасибо…» – пролепетала Митчелл, пораженная заботой Люлю, и подала Дройту записочку. «А! Героиня артобстрела!» – заметил Дройт (сейчас она спит в танке).
Получив таким образом сведения обо мне, г. Дройт с присущей ему рассудительностью велел Люлю и Джилли обойти весь наличный состав и проверить его на предмет обнаружения роботов. Были раскрыты и обезврежены еще три оборотня, замаскированные под солдат и полицейских. То, что роботы оказались и среди только что прибывших из Тумпстауна, очень огорчило г. шерифа, и в раздражении он сломал ногой пальму.
Тут подоспело сообщение, что какой-то тип, нагло игнорируя патрульных, пробился в бар «Паноптикум» и там как сквозь землю провалился. «Я знаю этого нахала», – сказал г. шериф и велел более не препятствовать. А то ведь сломали бы такой славный туалет.
С наступлением утра враг под пепелищем стал проявлять активность, и Дройту пришлось отразить три (три!) его поползновения, в результате чего со стороны врага было уничтожено пять боевых машин на гусеничном ходу, класса «земля-воздух». Мы тоже понесли потери.
Джилли во главе передового отряда проник под землю. К сожалению, в пылу сражения главный враг, видимо, ускользнул: из пепелища стартовал некий летательный аппарат, причем стартовал столь стремительно, что сбить его, увы, не успели, хотя и старались.
Проникнув в подземелье, Джилли нашел меня, мы там еще немного постреляли, но враг затаился в глубине, перекрыл и забетонировал все проходы и выпустил газ. Да, еще: в результате операции не были обнаружены ни подлинный Шатл, ни Лиззи.
– Вот, собственно, и все, – заключил Дройт.
– Очень мило, – подал голос князь. – Я слышал имя некоего Вайпера. Надеюсь, он уже умер?
– Подозреваю, что он покинул нас на той самой ракете, что вылетела, когда мы с Джилли резали провода на стене в коридоре, – отвечал я. Умолчав о том, что один раз Вайпер уже умирал. Зачем огорчать собравшихся?
– Он очень напрасно улетел, – покачал головой князь Тамура. – Теперь его придется ловить.
– Задачи следующие, – продолжал г. шериф. – Первое: освидетельствовать вернувшееся население. Поручается сержанту Майлсу. Второе: учинить разбор трофеев, выкуривание бандитов и общую ревизию здешних местностей. Оставляю за собой. Третье: искать пропавших. Поручается…
– Мне, – предложил я. Дройт кивнул.
– А вы, любезный князь, утруждайте себя той деятельностью на пользу общества, какой сочтете нужным себя утрудить. Дайте, пожалуйста, способного человека Дэдлибу. И Люлю… Эй, Люлю, ты меня слышишь? Ты тоже отправляйся с господином инспектором… Вы же, господин Леклер, возвращайтесь к вашему табаку, наводите порядок. Я пришлю вам людей. Да извольте готовиться принимать здешние места в опеку: нельзя им больше быть беспризорными… Ну, а ты, Джилли, пока со мной побудешь.
– Что ж, – Тамура поднялся, стуча доспехами, – позвольте откланяться. – Он сделал общий кивок и вышел.
– А тебе не приходило в голову, Аллен, что я тоже… как Шатл? – подойдя к шерифу, тихо поинтересовался я. – Вот Джилли тебе подтвердит, что я собственноручно застрелил несколько своих копий в этом подземелье… Да и тебя там же ухлопал. За компанию. А?
Дройт затруднился с ответом. Люлю тем временем вставлял за пояс любимые метательные ножи.
22
Отель «Блимбур» напоминал гетто после погрома: стены в копоти и в невразумительных надписях, северный угол здания весь разворочен взрывом, перед подъездом – три трупа. Все мужского пола. Осторожно перешагнув через тела, мы с Люлю подошли ко входу.
– Ну и дела! – покрутил головой Люлю Шоколадка, с любопытством разглядывая через стеклянную дверь хаос вещей в холле. – Ладно, пошли… Один черт! – добавил он, выбив ногой, обутой в знаменитый подкованный башмак, стеклянную дверь. Брызнули осколки.
В холле – помимо прочего – в зверских позах лежали два джентльмена в статской одежде: у одного изрядный кухонный нож в горле, у другого топор-колун в спине. Не представляю, кому и зачем здесь мог понадобиться колун, тем более такой – старый и ржавый? Откуда они этот топорик только выискали? На полу валялось кое-какое мелкое стрелковое оружие. Стояла тишина, пахло порохом и разлитым одеколоном.
– Обстановочка, – заметил я. Добавил мечтательно. – И ведь совсем еще недавно я тут стоял с мечом в руках и думал, кого бы порубить в капусту.
– На мечи потянуло? Что так? – обрадовался Люлю, поднимая с полу целую банку «Кока-колы» и открывая ее. – Отлично, Сэм! Просто превосходно! Я знал! Я знал! Ты на верном пути. Я рад! – Он приготовился вылить жидкость в пасть. – Хочешь?
Я отказался.
У двадцать четвертого номера, где мы с Лиззи так мило любовались пальмами, посреди ковровой дорожки лежала знакомая мне девушка в белом передничке, рядом – поднос и две разбитые чашки. Кофе. Девушка была мертва: во лбу у нее зияла маленькая аккуратная дырочка.
– Нехорошо… – осудил неизвестного убийцу Люлю, вытащил из кармана зеленого пиджака огромный клетчатый платок, развернул и накрыл лицо девушки.
В номере царил кавардак. Предметы и мебель валялись в несвойственных, не назначенных им производителем позициях. Ничего интересного и нового не обнаружилось. Лиззи – ни одной – тоже не наблюдалось.