– Это дорого будет тебе стоить! – крикнул я Алкесу.

В это мгновение у меня впервые возникла мысль, что братцы, возможно, заключили против меня союз. Чем еще можно было объяснить подобное поведение самого лояльного из них? Да и странные слова Яна де Бонта, что это «то, о чем их предупреждали».

Алкес некоторое время оглядывался на меня, наверное, угроза его задела, он все больше ускорял шаги, споткнулся, пропал из виду, скрывшись за спинами людей, поднялся при помощи окружения и, наконец, побежал…

Настало время действовать. Варнан неожиданно метнулся вперед, ловко увернулся могучим телом от лезвия алебарды, его меч с пронзительным свистом описал широкую дугу и разрубил пополам одного из стражей; другого он ударил ногой в грудь, и тот, взлетев в воздух, врезался в толпу. Рев великана слился с криками ужаса наших врагов.

Раскручивая меч фехтовальной восьмеркой, я тоже ринулся в наступление. Звон стали наполнил улицу громким режущим уши звуком. Удары сыпались на меня со всех сторон, но я ловко уходил от разящих лезвий, отводил их в сторону, отбрасывал, отбивал, пропускал над головой и между ног. Я действовал по всем правилам фехтовальной науки и, кажется, в этом поединке превзошел самого себя. Улучив момент, я мгновенно вторгался в область защиты и поражал противников точными и резкими выпадами. Я резал и колол, колол и резал, совершал обманные финты и воплощал в жизнь целые поражающие комбинации, применимые только в случае боя с большим количеством противников. Я с нечеловеческой ловкостью наносил смертельные удары. Несколько раз острие моего меча пробивало врагам грудную клетку, дважды я попал противнику в шею, один скользящий, но мощный удар по голове заставил стража рухнуть мне под ноги. Остальных уложил Варнан. Он с диким ревом разбрасывал нападавших, с его стороны то и дело доносился звучный хруст, когда он ломал противникам кости, стоны раненых врагов и предсмертные хрипы. Он рубил их двуручным мечом и топтал огромными ногами – техника его боя была против всех правил, но благодаря внушительным габаритам и почти нечеловеческой ловкости действовал он необычайно эффективно. То, что мы так быстро смяли их ряды, было целиком и полностью его заслугой, именно он расправился с большинством нападавших. Последним Варнан уложил разгоряченного сержанта – выбил резким взмахом меча алебарду из его рук и нанес ему сокрушительный удар сапогом в челюсть. Сержант взвился в воздух и рухнул, как бревно, здорово приложившись затылком о мостовую. Несколько уцелевших во время схватки стражей не выдержали нашего боевого натиска, побросали алебарды и попытались спастись бегством, но жестокая толпа с хохотом вытолкнула их обратно.

– Нет уж, решили заарестовать Дарта Вейньета, милости просим! – весело крикнул какой-то доходяга.

Уцелевшие солдаты короля в страхе попадали на мостовую. Они корчились на коленях, воздев к нам руки, один из них даже разрыдался к всеобщему восторгу.

– Пощады! – крикнул другой.

Варнан, все еще не отошедший после кровавого неистовства битвы, ринулся к ним, размахивая мечом, с воплем «убью!!!» Они в ужасе метнулись в стороны.

– Милую! – поспешно крикнул я, и Варнан резко остановился, словно натолкнулся на каменную стену.

– Что, уже все? – спросил он, тяжело дыша, хмуря редкие брови.

– Пропустите их, – сказал я, – пусть бегут.

Уцелевшие стражи поспешили раствориться в толпе. Люди провожали их пинками и затрещинами. Звериное выражение медленно сходило с лица Варнана, он тяжело дышал, крылья широкого носа раздувались, складка над переносицей разгладилась – к нему возвращалось обыкновенное благодушие. Казалось, он чем-то смущен.

– Э-э-э… – пробормотал он, – а правда, что ты этот? Ну как его? Король оборванцев Дарт Вейньет?

– Что-что? Король оборванцев? – Я с изумлением уставился на него. – Это еще что такое?

– Ну, так тебя прозвали, вас так прозвали, – поправился он, и совсем по-детски улыбнулся, даже не верилось, что этот великан только что отправил на тот свет больше десяти человек, действуя, как настоящий берсерк…

– Да, я – Дарт Вейньет, так что обращайся ко мне отныне милорд и исключительно на «вы». – Я улыбнулся толпе, обвел ее взглядом, потом резко убрал меч в ножны, отметив про себя, что так и не стер с него кровь, но в настоящей ситуации такой поступок выглядел бы несколько выспренно и, возможно, даже подорвал бы мой только начавший складываться среди жителей Стерпора авторитет – что это за отчаянный малый, если он тщательно протирает клинок, прежде чем убрать его в ножны.

Потом я сделал жест Варнану:

– А ну-ка подсади меня.

Великан снова, казалось, начал мучительно думать, где это он мог со мной познакомиться, если я сам принц, лишенный наследства Дарт Вейньет.

– Эй, – я окликнул его и ткнул в плечо, – ты послужишь короне или нет?

Тогда он подхватил меня на руки и почти зашвырнул на балкон второго этажа. Мне оставалось только перекинуть ногу через перила, и я оказался среди сушившегося здесь дамского белья огромного размера. Решительно отбросив панталоны, зацепившиеся за перо на шляпе, я громогласно крикнул с этой импровизированной трибуны:

– У меня предложение ко всем присутствующим. Кто-нибудь хочет жить в довольстве и счастье?

Над улицей повисла тягостная тишина. Должно быть, я переоценил деловой и интеллектуальный потенциал местных жителей. К тому же я несколько покривил душой. Если довольство я еще мог им обеспечить, то счастье может обещать только Бог или любимая женщина. Тем не менее я посчитал нужным продолжить свою мысль.

– Граждане Стерпора, я приехал сюда, чтобы заручиться поддержкой Алкеса Вейньета. Да, с помощью вашего короля я собирался забрать власть у предателя Преола, захватив земли Гадсмита. Я знаю, что люди там бедствуют, они живут очень плохо. Преол вовсе не тот король, который им нужен. А я знаю, что смог бы обеспечить процветание жителей Гадсмита, я дал бы достойную жизнь всем бывшим подданным Преола. Но теперь, после того как Алкес показал нам всем свое истинное лицо, я уверен, что поступлю правильно, если заберу и Стерпор. Знайте, что я это делаю лишь для того, чтобы жизнь здесь стала совсем иной – чтобы каждый получил возможность делать то, что он хочет, и быть тем, кем он захочет…

– Эй, а я хочу быть начальником королевской стражи! – крикнул кто-то из толпы.

– Начальник королевской стражи у меня уже есть, – я ткнул пальцем в Кара Варнана, и он мгновенно загордился, высоко задрал подбородок и ухмыльнулся во все лицо, – а вот остальные должности пока свободны. Но я говорю сейчас не об этом. Вы слышите меня, граждане Стерпора, если я стану королем, то у вас будет свобода и процветание. Свобода и процветание, если только вы вслушаетесь в мои слова и пойдете за мной…

Прости, папа, наверное, я оказался плохим сыном, но твоя последняя воля кажется мне весьма сомнительной. Сейчас перед лицом всех этих людей мое будущее вдруг нарисовалось со всей отчетливостью. Для меня стало очевидным, что я должен предпринять, чтобы обеспечить свое будущее. Боюсь, что твою последнюю волю придется пересмотреть.