— А где Жози? — спросил он, боясь предположить, что с ним могло случиться.

Бить связанного — паршивое дело. Не по-человечески он поступил. Вот друзья у него куда гуманнее. Они связанного бить не станут. Они…

Винни вспомнил подвешенного за ноги упыря и судорожно сглотнул.

— Отпустила она его, — кинул Мессер в сторону Наны.

— Как отпустила? — глупо спросил Винни.

— На все четыре стороны. Ты как бежать бросился, она веревки полоснула. Свободен, говорит. И за тобой следом. Ну, и мы с ним возиться не стали. Да и зачем он нам теперь? Пусть идет.

Девушка была смертельно красива. Он понял это, когда увидел нож в ее руке. Жози даже успел подумать, что у него будет красивая смерть. Не глупо-героическая, а в прямом смысле слова красивая. Впрочем, страх, который бросился вниз живота и с силой надавил на мочевой пузырь, меньше от этой мысли не стал.

Но смерть в этот день оказалась не просто красивой. Она была настолько благосклонна к бывшему следопыту, что прошла стороной. Лезвие мелькнуло раз, другой — и Жози почувствовал, что руки наконец свободны. Кровь устремилась в затекшие кисти. От чего конечности закололо тысячами иголок.

— Свободен, — бросила женщина таким тоном, что захотелось побыстрее сбежать куда подальше.

Двое других — вампир и костлявый в дорожном плаще — не вмешивались. Словно бы их это дело не касалось. Жози посмотрел на них с опаской, перевел взгляд на женщину. Та довольно бесцеремонно дернула кляп. Забыв обо всем остальном, Жози закашлялся.

— Свободен, — повторила женщина, поспешно развернулась и исчезла за кустами.

Вампир и скелет еще чуть помедлили. А Жози медлить не стал. Оглядываясь, словно ожидая подвоха, он бросился прочь. Сначала медленно, неуверенно, потом быстрее. Подальше от этого проклятого болота. Прочь от этого грязного города, скрытого ото всех.

Вот только убежать далеко он не смог. Силы оставили его буквально через полсотни шагов и он повалился в ближайшие кусты.

Ему было плохо и страшно. Один в темноте посреди этого мерзкого, вонючего болота, где кто-то снова торгует человечиной. А ведь он сам должен был стать товаром. Если бы не Мора. Старик ведь спас его тогда. Конечно, сначала — стечение обстоятельств, а потом Мора, который берег его, держал подальше от всего мерзкого и низкого. Так трогательно, так наивно. А он считал, что его приемный отец — старый дурак, наивный, одинокий старик.

И кто в результате оказался наивным?

Просидев в кустах с полчаса, Жози поднялся и выглянул. Никого. Те, что держали его в плену, ушли. Кажется, совсем. От этой мысли он испытал невероятное облегчение. Люди, а вернее нелюди, от которых неизвестно чего ждать, пугали. Сколько бы он не бравировал, а ему было страшно. И сейчас, наедине с собой, посреди болота он мог себе в этом признаться. Ныла челюсть, болели отбитые ребра. Тянуло что-то внизу живота. Этот молодой мертвяк налетел с такой силой, какой Жози не ждал, пожалуй, и от взрослого мужчины. Он шмыгнул носом и поморщился. Нос тоже оказался разбит.

Впереди замелькали огни. Там стояли черные силуэты повозок, бочки. Мельтешили фигуры возниц.

Жози прибавил шагу. Его шатало. Трясло от холода и страха. А еще очень хотелось оказаться отсюда подальше. Он не успел дойти до каравана. Старик заметил его раньше. Лицо Мора исказилось. Удивление, волнение, испуг, злость. И снова испуг.

— Малыш Жози, что ты здесь делаешь?

— Пожалуйста, — Жози бросился навстречу.

— Как ты здесь оказался?

Он бросился на колени, обхватил ноги старика и прижался. Его трясло. По лицу бежали слезы. Рука старика легла на макушку, тронула волосы. От этого нехитрого жеста слезы брызнули сильнее.

— Что случилось? — голос старика дрогнул. — Что происходит, малыш?

— Пожалуйста, — бормотал Жози, давясь рыданиями. — Пожалуйста, пожалуйста…

— Да что случилось?! — почти вскрикнул Мора. Непонимание и страх злили невероятно.

Жози посмотрел на него взглядом загнанного зверя. Испуганный, избитый, промокший и озябший. Грязный, как тысяча чертей. С глазами, полными слез.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Давай уедем отсюда прямо сейчас. Пожалуйста, папа.

Мора вздрогнул. Жесткие губы советника мелко задрожали. Он готов был спорить, вытряхивать правду и подробности, яриться, что вопреки его требованию ждать в городе, юноша оказался невесть где, да еще в таком виде. Но одно слово, которого юноша не произносил никогда, заставило советника приять совсем другое решение.

— Лошадей! Я буду ждать вас в Лупа-нопа, — приказал он замершему рядом вознице.

Тот смотрел на сцену между Жози и советником, словно оказался в цирке или театре.

Через четверть часа Мора и Жози скакали прочь от болота. Советник жаждал подробностей, хотел понять, что же все-таки произошло. Но преемник рыдал, и Мора смирился с неведением. Смирился советник и с потерей каравана, о которой узнал много позже. Как и о том, что это дрожащее испуганное «пожалуйста, папа» спасло ему жизнь.

21

Тоннель уперся в развилку. Деррек, шедший впереди, остановился и сосредоточенно уставился на два одинаково черных провала.

— И куда теперь?

Нана молча вышла вперед, потянула носом. Совсем как собака. Покачала головой.

— Человеческие возможности тут бессильны. Подождите.

Винни не успел и рта раскрыть, как девушка устремилась в левый тоннель. Послышался знакомый шлепок. Винни поморщился. Мессер покачал головой. Из черноты трусцой выбежала все та же ободранная волчица. Что-то рыкнула, развернулась к одному из проемов.

— А говорила, человеческие возможности бессильны, — фыркнул Мессер. — С первого раза ведь угадала.

Деррек поднял разбросанную одежду, и зашагал. Нана примкнула к вампиру и терлась о его ногу. Винни показалось, что волчица делает это с нежностью. Или только показалось?

Тоннель снова зазмеился, как хитро вывернутая водосточная труба. Интересно, какой сумасшедший копал эти лабиринты? И зачем?

Следующая развилка образовалась шагов через триста. Нана чуть задержалась, принюхиваясь и, безошибочно угадав направление, устремилась в средний проход.

— Как она это делает? — спросил Винни.

— Помолчи, — посоветовал Деррек. — Не стоит шуметь. Кто знает, может, мы не одни тут ходим.

Слова Деррека подтвердились еще через две развилки. Нана, безошибочно находившая нужную дорогу, остановилась. Вампир поглядел на подругу с подозрением.

— Что?

Нана не ответила. Только села рядом, еще больше став похожей на собаку. Винни прислушался. Где-то очень далеко звучали голоса.

Юноша хотел поделиться своим открытием, но как оказалось, до него дошел не только он. Деррек поднес палец к губам, давая понять, что беседы излишни, и принялся тушить факел.

Фонарь погасить было бы легче, чем возиться с этой старомодной конструкцией. Но вампир справился и с живым огнем. Вскоре тоннель снова погрузился в непроницаемую тьму. Винни попытался вглядываться и понял, что ничего не видит. На плечо легла рука Мессера, подтолкнула. Интересно, как ориентируется в темноте старик. Нана по запаху, вампир — потому что вампир, а Мессер?

Спрашивать Винни не решился. Голоса приближались. Впереди забрезжило какое-то неясное свечение. Возникла новая развилка. Причем один тоннель ее уходил ниже, другой брал уклон вверх.

Отсветы мелькали в конце первого, Нана уверенно свернула во второй.

Через несколько десятков шагов коридор извернулся и тоже засветился всполохами искусственного освещения. Правая стена тоннеля оборвалась, и он превратился в балку, находящуюся где-то под потолком огромной пещеры. В двух десятках шагов впереди балка снова превращалась в коридор, выбуравливающийся в толщу земли. Но эти десятки шагов надо было пройти, а внизу…

Пещера была огромна. В противоположной ее стене расположились широченные ворота. Только створки были заперты. И это явно не нравилось людям с ящиками, что устроились в ожидании возле ворот. Свет шел от их факелов. И разговоры доносились оттуда же. И хотя они были далеко внизу, а значит, не могли увидеть ни Винни, ни его друзей, идти над их головами было боязно. А за воротами, Винни был в этом уверен, находился Витано. Вернее, нижние ярусы города.