Там, за поворотом, и в самом деле было на что посмотреть. Прямо на «железках» стояло огромное жутковатое строение с трубой. Позади него, цепляясь друг за дружку, выстроились в ряд одинаковые обшарпанные сарайчики. И конструкция с трубой, больше всего напоминавшая паровую машину немыслимых размеров, и сарайчики были на колесах, а колеса в свою очередь стояли четко по «железкам».

Винни, пораженный зрелищем, захлебнулся от восторга. Конструкция, между тем, явно была мертвой. И если это и в самом деле была паровая машина, то одна Пустошь знает, сколько она уже не работала.

— Что это? — не удержался-таки от вопроса Винни.

— Паровоз, что ж еще, — всхлипнул Петро.

— Молодой человек никогда не видел паровых машин? — поинтересовался подоспевший лорд Мессер.

— Видел, — потупился Винни. — Но не такие… Зачем это?

Петро разразился своим жутким хлюпающим смехом. Деррек покосился на ржущего мертвяка с молчаливым укором.

— Паровозы нужны, чтобы перевозить людей и грузы, — пояснил Мессер. — Быстро и на большие расстояния. В свое время на острове построили железную дорогу. Зачем, теперь уже никто не скажет. Наверное, хотели быстро и просто добираться из Лупа-Нопа на противоположное побережье.

— А почему тогда ее забросили? — поинтересовался Винни.

— Не знаю, — честно ответил скелет, — скорее всего, пришли к выводу, что для нечеловеческого мусора, вроде нас, это слишком щедрый подарок.

— Но почему ею не пользуются местные? Ведь не обязательно только в город ездить, — вновь спросил юноша.

— А нам, местным скитальцам, спешить некуда, да и дорогое это удовольствие, железку содержать, — вставил Петро и ухмыльнулся. — Так что стоит теперь это чудо заброшенным, и никому оно не нужно.

— И давно оно стоит? — подивился Винни.

— Сколько помню, всегда так было, — охотно объяснил лорд Мессер. — А я на острове уже лет тридцать.

Тридцать лет живет скелет, пришла в голову глуповатая мыслишка.

— А в вашей Сметане и паровозов нет? — издевательски захихикал Петро.

— В Витано нет паровозов, — с достоинством ответил Винни. — Но они там и не нужны. У нас хоть и большой город, но люди способны передвигаться и самостоятельно. И потом им незачем передвигаться на большие расстояния. Они немного ходят.

— И чего же они там делают? — продолжал насмехаться упырь.

— Работают.

— Всю жизнь?

— Нет. Работать надо пятьдесят лет. Потом пенсия.

— Это кто ж заставляет человека работать пятьдесят лет? Он же сдохнет раньше, — совсем развеселился мертвяк. — Гуманисты-живчики. Где такое видано?

— Помолчал бы, — обиделся за родной город Винни. — У вас-то что лучше? Ты вот уже дохлый, а работаешь, вместо того чтоб на пенсию выйти. А у нас мертвые не работают.

Вампир усмехнулся. Нана демонстративно похлопала в ладоши. Ответ Винни им явно доставил удовольствие.

— Уделали тебя, парень с мухами, — подытожил Мессер всеобщее веселье.

— Ладно-ладно, — пробурчал Петро. — Все на одного. Справились с простым дохлым парнем из захолустья. Пошли уж лучше, а то скоро стемнеет.

Странная паровая машина-паровоз осталась далеко за спиной. «Железки» еще дважды делали резкие повороты, продолжая тянуться сквозь лесной массив. Подумать только, еще вчера Винни и не думал, что где-то может быть лес. Что есть еще какие-то населенные уголки в мире, кроме последнего оплота человечества, Витано. А теперь, если повезет, через несколько дней он будет в городе, где тоже живут люди. И если там он сумеет найти возможность вернуться домой, то…

Дальше мысли терялись и приобретали какие-то весьма абстрактные феерические очертания. Одно Винни Лупо знал наверняка — когда он вернется в родной город и расскажет обо всем, что здесь видел, он навсегда покроет свое имя славой и честью, какие не снились ни одному следопыту. Потому что ни один следопыт в великий город так и не вернулся, а он…

От тщеславных мечтаний отвлек голос Деррека.

— Здесь остановимся.

Вампир и в самом деле остановился, так что шедшему впереди упырю тоже пришлось притормозить.

— Почему здесь? — полез в бутылку Петро.

— Вон там полянка, — указал вперед вампир.

Там, куда он указывал, лес и вправду немного отступал от железной дороги и подставлял едва выглядывающему из-за горизонта солнцу проплешину полянки.

— Там впереди поле, — несогласно покачал головой упырь. — Большое. Поторопимся и остановимся там.

— Сколько до того поля? — поинтересовался Деррек, оглядывая остановившегося Винни и немного отставших Мессера с Наной.

— Полчаса-час, — пожал плечами упырь.

— Через час солнце сядет. Костер по темноте разводить станешь.

— А разве ты не боишься огня? — надменно усмехнулся Петро.

Вампир зыркнул на него обиженно, теперь было видно, что задели и его. Но ответил с достоинством. Хоть оно и стоило ему выдержки:

— Ты что, и вправду веришь, что вампиры боятся дневного света, чеснока, осины и прочей ерунды?

Петро фыркнул.

— Я так… пошутил. Ну ладно, — переключился он на остальных членов группы. — Встанем здесь. Только хворост таскать будете вы с костлявым. Я и так вас сегодня веду весь день. У меня поясница ломит. И мигрени. Ты знаешь, что такое мигрень у давно сдохшего? Откуда тебе знать, ты ж не сдох.

Продолжая бурчать, упырь устремился к поляне.

— Чего вы тут? — полюбопытствовал подошедший Мессер.

— У трухлявого парня из захолустья проблемы с головой. Она у него буквально разваливается.

— Было бы чему, — бросила Нана.

Костер трещал весело и бойко, разгонял темноту и подбадривал. Вопреки угрозам, за дровами в лес Петро поплелся вместе с остальными. Так что вскоре на опушке заполыхал небольшой, но озорной костерок, а рядом легла немалая горка хвороста, которого должно было хватить до утра.

Винни костра никогда в жизни не разводил, потому решил не мешать и, устроившись с краю, жевал мясо и хлеб, припасенные еще в Буна Нона в достаточном количестве, чтоб не голодать до самого города.

Знакомо хрустнуло. Так когда-то невероятно давно хрустел шеей и пальцами Митрик, если ему приходилось долго писать. Винни повернулся на звук и непроизвольно вздрогнул. Рядом с ним на бревно присел Мессер. В темноте и отсветах от костра скелет выглядел еще жутче, чем при дневном свете. Не понятно почему, но мертвяк и вампир не вызывали в юноше того страха, что рождался при виде Мессера. Петро хоть и был мертвее мертвого, но выглядел вполне прилично. Деррек и вовсе нормальный человек, если не брать в расчет его бледность. Мессер же поднимал внутри панику и желание бежать без оглядки.

Винни закашлялся. Кусок хлеба вдруг показался черствым и зашкрябал глотку. Свой страх перед ожившим скелетом он старался не показывать. Выходило с трудом. Но Мессер тоже вроде как ничего не заметил. Он поднял с земли прутик и принялся нанизывать на него грибы. Когда только успел насобирать? И зачем? Неужели голые выбеленные кости могут поглощать пищу?

Винни хотел встать и пересесть куда-нибудь подальше от жуткого спутника, но достойной причины для подобных телодвижений так придумать и не смог.

Мессер тем временем ловко вертел над костром прутик. Грибы подрумянились. От них шел довольно приятый дух. Скелет повел тем, что осталось от носа и, видимо, остался доволен результатом. Хоть мимика у него и отсутствовала, зато поза и жесты были весьма красноречивы.

Рука в перчатке убрала прутик с грибами от огня и к ужасу Винни, протянула импровизированный шампур ему.

— Угощайся, — бархатно проговорил Мессер.

— С-спасибо, — неуверенно промямлил Винни, борясь с желанием отдернуть руку и никогда не прикасаться к тому, что побывало в костлявых лапах.

Но не взять предложенное угощение Винни тоже не мог. Кто знает, может, для скелета это станет кровной обидой… то есть бескровной, откуда у него кровь? Тьфу ты, пропасть!

От мучительного выбора его избавил упырь. Он бодро хлопнулся задом на бревно по другую сторону от Винни и ядовито возвестил: