– Так не пойдет! – взревел Варнан и принялся клонить посох влево. – Сейчас раскачаем и вытащим.
Посох вдруг резко дернулся, вырвался из рук великана и стремительно исчез под землей. Ламас издал сдавленный крик.
– Я так и знал! – гаркнул он и в приступе отчаяния дернул себя за бороду.
В это мгновение я увидел, как в нескольких шагах от нас из земли появилась маленькая темная головка с плоским носиком и бусинками хитрых глазок. Она сверкнула на меня черными зрачками и мгновенно скрылась в земле.
– Ламас, – вскричал я, – мне кажется, я только что видел норного жителя, он показал из норки свою голову!
– Значит, это они стащили мой посох, – с неудовольствием заметил Ламас. – Кевлар знал, куда нас послать. Теперь настраивайтесь на худшее, милорд, скоро они начнут шалить. А предметом их шалостей станем мы.
– Как это? – удивился я.
– А вот так. В местах своих поселений они развлекаются как могут. Это вам не жалкие норные мигранты, которых за хулиганство выкидывают из больших городов, это свободолюбивый народ, представляющий ужасающую разрушительную силу…
– И как мы можем избежать опасности? – спросил я, будучи после откровений колдуна совсем не уверен, что шалости норного народца окажутся безобидными.
– Ума не приложу, – ответил Ламас, – не нужно было слушать Кевлара.
– Это я уже понял, – рассердился я, – что ты все Кевлар да Кевлар, найди лучше выход из этого положения, а не то я решу, что ты недостоин жалованья в двести золотых.
– Не очень-то это честно с вашей стороны, милорд, – протянул Ламас, – но я не придам значения этим словам, думаю, они были сказаны сгоряча и я, несмотря на всю вашу горячность, все равно буду служить вам верой и правдой.
– Так ты вытащишь нас отсюда? – дернул Кар Варнан его за рукав. – Или болтать будешь?
– А почему, собственно, я? – насупился Ламас. – Может, лучше ты нас вытащишь? Я вас сюда не заводил. Наоборот, предупреждал, что ходить сюда не надо.
– Ты нас зато к вурдалакам заводил, – сказал Кар Варнан, – что тоже было совсем невесело.
– Теперь будем мне это припоминать до скончания века, – расстроился колдун, – давайте, давайте, вносите диссонанс в тонкую душу, кромсайте мое сердце на части. Мне казалось, что мы давно забыли об этом досадном происшествии. Тем более что и завел вас в болото вовсе не я, а злая воля Кевлара…
Тут я заметил, что на обглоданном древесном стволе неподалеку от нас сидят два маленьких черных человечка, один из них с увлечением ковыряет в носу, а другой скалит редкие белые зубки. Оба рассматривали нас очень внимательно и, казалось, искренне радовались завязавшемуся между нами спору. Я показал на них пальцем, и Ламас поспешно обернулся.
– Здрась, – звонко проговорил один из человечков.
– Ты хотел, наверное, сказать «здрасте», – поправил его Ламас.
– Не-а, – человечек радостно захихикал, – когда я хочу сказать «здрасте», я говорю «здрасте», а сейчас я просто хотел сказать «здрась».
Оба стали заливаться звонкими бубенчиками, толкая друг друга в бока и укатываясь так, словно перед ними был не потомственный принц Вейньет в сопровождении своих ближайших сподвижников, а странствующие комедианты.
– Чего смешного? – угрюмо спросил Кар Варнан.
– Ты смешной, – ответил человечек, и они снова захихикали, только теперь им вторил целый хор бубенчиков.
Я поспешно обернулся и увидел, что нас обступает целая толпа человечков, часть их выбралась из земли лишь наполовину – опираясь на маленькие ладошки и локотки, они наблюдали за нами, другие вылезли целиком – расселись на стволах деревьев и комьях земли, а кое-кто даже с остервенением жевал ее. Все они пялились на нас маленькими желтыми глазками с черными точками пытливых зрачков. Их было так много, что у меня зарябило в глазах.
– Никогда не видел столько норных жителей, – тихо сказал я Ламасу.
– Я тоже. Проклятый Кевлар, – проговорил Ламас, озираясь, как я отметил, со страхом. Наверное, он тоже не знал, чего ждать от такого количества норных жителей – будут ли они достаточно дружелюбны или, например, решат, что нами можно пообедать. Хотя, судя по аппетиту, с которым некоторые из них поедали землю, они были не плотоядны. Но кто знает, что за мысли могут блуждать в этих маленьких головках?
Они обступили нас и ждали чего-то, сохраняя упорное молчание. Если кто-то и перешептывался, то делал это едва слышно, прикрывая рот испачканной в земле розовой ладошкой.
– Сдается мне, они чего-то ждут! – громогласно заметил Варнан, чем вызвал целую волну хохота у маленьких человечков.
– Кажется, я начинаю понимать. – Ламас подошел и тронул меня за рукав. – Надо уходить, милорд. Чем скорее, тем лучше.
В то же мгновение норный народец принялся его передразнивать: человечки расхаживали по бревнам, изображая неловкую походку колдуна, а несколько в тон заверещали: «Казется, я натсинаю понимать». Под дикий хохот норные человечки стали кувыркаться через голову, они ходили друг за дружкой, взявшись за руки, и толкались, чтобы показать, как еще они могут изобразить Ламаса. Несколько малышей оторвали от бревен щепки и, опираясь на них, прихрамывали, забавно теребя подбородки, на которых не было никакой растительности.
– Сперли посох, а теперь веселятся, – обиженно выдавил Ламас.
Человечки принялись бесноваться пуще прежнего, некоторые даже заходили колесом, настолько их развлекли последние слова колдуна, а когда он, выпучив глаза, громогласно изрек: «Посох верните!», радости их не было предела. Некоторые норные жители даже повалились на землю и хохотали, вытирая градом катившиеся из глаз слезы; они сучили маленькими ножками и хлопали в ладошки, настолько им было весело.
– Да они издеваются над нами! – свирепо рявкнул Варнан и топнул ногой.
Его реплика окончательно добила человечков и породила такой шквал хорошего настроения, какой я доселе не видел никогда ни в человеческом сообществе, ни среди каких-нибудь других существ. Все они теперь лежали на изрытой земле и хохотали, придерживая животы. Полагаю, чтобы ненароком не лопнуть.
– Я задыха-ха-хаюсь, – с трудом выдавливали пищащие голоски.
– А они умеют развлечься, – заметил я, – у них это неплохо получается.
– Неплохо… неплохо… неплохо… – эхом докатилось до меня.
Маленькие веселые человечки начали дразнить особу королевской крови, и, хотя мне это не слишком понравилось, я внезапно поддался их порыву и тоже в голос захохотал…
Мгновенно все веселье норных жителей прекратилось. Они, как по команде, застыли, замерли, вперив в меня маленькие глазки-бусинки. Пока я веселился, хохотал, запрокидывая голову, и показывал на них пальцем, они сгрудились и принялись о чем-то мрачновато перешептываться. Ламасу совещание норного народца совсем не понравилось, он снова дернул меня за рукав и вытянул тощую шею, стараясь различить, о чем говорят норные жители. Наконец они прекратили совещаться, от толпы отделился маленький рыжеволосый человечек и вышел вперед.
– Меня Лермон зовут, – он ткнул себя грязной ладошкой в грудь, – ну Лермон, поняли, да?
Голос у него был такой писклявый и противный, что я снова развеселился и, сам не желая того, радостно засмеялся. Ну очень они меня забавляли, я ничего не мог с собой поделать. И вовсе они не казались мне опасными, просто забавное маленькое племя, которое любит развлечься от души.
– Поняли, мы поняли, – сказал Ламас, покосившись на меня с неодобрением, – а ты тут за главного, что ли?
– Не-а, – замотал головой Лермон, – у нас главных нет, каждый делает что хочет.
– Да как же так? – удивился я и перестал веселиться. – А кто же вами управляет? У вас король есть?
– Не-а, – замотал головой Лермон, – нету у нас короля, нам король не нужен. Раньше был, но теперь вот нету. Потерялся где-то.
– Но как же так, – всерьез разволновался я, – а кто же заботится о вас? Кто принимает важные государственные решения? Кто думает о вашем благополучии?
– А никто, – весело откликнулся Лермон, – потерялся он, теперь мы каждый сам за себя решаем… Но сейчас не про это. Вам смеяться не надо… Мы смеяться будем… Вам не надо. Хорошо?